Природа человеческой души
В.Д. Вот удивительно, да? Когда вы рассказывали о себе после окончания Второй Мировой войны: тела страдали, было холодно, голодно, а дух воспрял, дух мечтал, удивительный феномен! Как вы думаете, этого мы можем ждать в будущем в России? Что новое поколение будет мечтать, будет идти дальше?
А.Н. Вы знаете, это неизбежно, это природа человека, это природа человеческой души.
Человеческая душа ординарности долгое время не терпит, она нуждается во всплесках, она нуждается во взлетах, в обновлении и рано или поздно это придет.
Это закон природы, закон человеческой жизни.
Я должен учиться на историческом
В.Д. Я оптимист. Андрей Николаевич, вот вы сказали, что поехали в Москву учиться из провинции, все-таки и голодно, и холодно и материальное положение тяжелое. Вот опишите этот период, что вами двигало, как вы себя чувствовали, что стало хорошим материальным трамплином?
А.Н. Я чувствовал себя историком, в это время я уже четко понимал, что должен учиться на историческом факультете, либо в МГУ, если удастся, либо в Нижегородском университете, либо если в армию пойду, то в армии отслужу и опять пойду на исторический факультет куда-то.
Я ехал на третьей полке, потому что денег не было, а третья полка — это где идет труба обогревающая, значит вагон зимой. Но это была не зима, это было конец лета, экзамены, я привязал себя ремнем к этой трубе, чтобы не свалиться и так приехал в Москву. Вот с этого все и началось.
Учеба в Москве
В.Д. А голодно было или все-таки материальный достаток был?
А.Н. Нет, не было материального достатка. Отец у меня был репрессирован, в это время он фактически потерял работу, болел. Мать была учительницей: пенсия отца, работа и небольшая работа матери — это практически все, что было у нас.
И, конечно, стипендия, которую я получал, как отличник. Жили мы с братом у дяди на окраине Москвы, комнатка была метров 6, постель была только одна, поэтому спали мы вместе. Брат у меня поступил в Центральную музыкальную школу при консерватории, он впоследствии, Дмитрий Сахаров, профессор консерватории, лауреат конкурса Шопена в Варшаве, известный музыкант.
Он, к сожалению, недавно умер, профессор консерватории, вот вместе мы приехали в Москву. Два мальчишки, мне было 17 лет, ему было 10 лет и с этого мы начали нашу жизнь, я шел в университет, вез его, в Центральную музыкальную школу завозил, после этого брал его из школы, кормил, привозил обратно. Ужинали мы с ним у дяди, дядя нам помогал, естественно. Он был инженером на одном из Тушинских заводов, вот так вот жили. Потом дяде стало тяжело, и мы ушли в общежитие, он в консерватории, я в университете, вот так вот жили.
Мечтали выспаться
В.Д. А вот в маленькой этой комнатке, на одной кровати, о чем мечтали?
А.Н. Спать хотелось, за день так умаивались, на лекциях, в библиотеке, потом с братом туда-сюда, приезжали домой вечером, только поесть и спать. Утром в 7 часов вставать, опять эта умывалка, ведро, воды нету, того нету, водопровода нету, канализации нету, вот такие условия были, понимаете?
В.Д. То есть было желание выспаться по человечески?
А.Н. Выспаться, да.
В.Д. А вот когда выходной? Были же такие моменты все равно, когда вы выспались? Какие мечты были? Какие желания были? Там карьеру сделать, заработать денег, написать книгу…
Учиться, учиться и еще раз учиться
А.Н. Была мечта только одна: учиться, учиться и еще раз учиться. Как говорил наш незабвенный Ленин. И субботы и воскресенья сидели над книгами, брат по 6 часов занимался на инструменте, рояль был, пианино было у дяди. Он по 6 часов сидит и долбит свои этюды, потом балладу Шопена, я сижу — работаю, иногда в библиотеку выезжал…
В это время особых каких-то таких мечтаний, планов каких-то не было, сдать сессию хорошо, отлично. Потому что отличная сессия — это повышенная зарплата и у него и у меня, понимаете, это очень важно было.
Но потом, позднее уже, когда я стал принимать участие в конкурсах университетских, когда одна работа получила премию, вторая работа получила премию, я круглый отличник, уже стал думать об аспирантуре, о том, чтобы заняться научной работой, вот это мечта была.
А особенно после того, как я сделал доклад о декабристах «Суд и следствие над декабристами» и показал, значит, что декабристы, которые целыми списками Николаю I выдавали все тайное общество, я пытался доказать и показать, что дворяне пытались внушить первому дворянину праведность и правильность своих идей. Показать, что они были не одни, их было много и все это было высшее, разумное интеллигентное дворянство.
Они пытались Николаю внушить, чтобы Николай использовал это дело для следствия. И вот все это я в той работе доказал и показал, и эта работа получила первую премию. У меня впервые появились честолюбивые мысли о науке, о научной работе, о профессуре.
Если вы хотите посмотреть беседу В. Довганя и А.Н. Сахарова полностью в видео формате, то перейдите на страницу Разговор с историком Александром Николаевичем Сахаровым.
Что вас больше всего впечатлило из этого отрывка биографии Сахарова А.Н?
